Неточные совпадения
Уж
сумма вся исполнилась,
А щедрота народная
Росла: — Бери, Ермил Ильич,
Отдашь, не пропадет! —
Ермил народу кланялся
На все четыре стороны,
В палату шел со шляпою,
Зажавши
в ней казну.
Сдивилися подьячие,
Позеленел Алтынников,
Как он сполна всю тысячу
Им выложил на стол!..
Не волчий зуб, так лисий хвост, —
Пошли юлить подьячие,
С покупкой поздравлять!
Да не таков Ермил Ильич,
Не молвил слова лишнего.
Копейки не дал им!
Масса, с тайными вздохами ломавшая дома свои, с тайными же вздохами закопошилась
в воде. Казалось, что рабочие силы Глупова сделались неистощимыми и что чем более заявляла себя бесстыжесть притязаний, тем растяжимее становилась
сумма орудий, подлежащих ее эксплуатации.
В этом случае грозящая опасность увеличивается всею
суммою неприкрытости,
в жертву которой,
в известные исторические моменты, кажется отданною жизнь…
Следовательно, ежели человек, произведший
в свою пользу отчуждение на
сумму в несколько миллионов рублей, сделается впоследствии даже меценатом [Мецена́т — покровитель искусств.] и построит мраморный палаццо,
в котором сосредоточит все чудеса науки и искусства, то его все-таки нельзя назвать искусным общественным деятелем, а следует назвать только искусным мошенником.
Но
в это время один дворянин из партии Сергея Ивановича сказал, что он слышал, что комиссия не поверяла
сумм, считая поверку оскорблением губернскому предводителю.
Левин был удивлен, что об этом так долго спорили,
в особенности потому, что, когда он спросил у Сергея Ивановича, предполагает ли он, что
суммы растрачены, Сергей Иванович отвечал...
Комиссия, которой поручено было поверить
суммы, доложила собранию, что
суммы были все
в целости.
Губернский предводитель,
в руках которого по закону находилось столько важных общественных дел, — и опеки (те самые, от которых страдал теперь Левин), и дворянские огромные
суммы, и гимназии женская, мужская и военная, и народное образование по новому положению, и наконец земство, — губернский предводитель Снетков был человек старого дворянского склада, проживший огромное состояние, добрый человек, честный
в своем роде, но совершенно не понимавший потребностей нового времени.
Например, затеявши какое-нибудь благотворительное общество для бедных и пожертвовавши значительные
суммы, мы тотчас
в ознаменование такого похвального поступка задаем обед всем первым сановникам города, разумеется, на половину всех пожертвованных
сумм; на остальные нанимается тут же для комитета великолепная квартира, с отоплением и сторожами, а затем и остается всей
суммы для бедных пять рублей с полтиною, да и тут
в распределении этой
суммы еще не все члены согласны между собою, и всякий сует какую-нибудь свою куму.
Доносы на Чичикова, на подложность последнего завещания, доносы на подложность и первого завещания, улики
в покраже и
в утаении
сумм.
— Уму непостижимо! — сказал он, приходя немного
в себя. — Каменеет мысль от страха. Изумляются мудрости промысла
в рассматриванье букашки; для меня более изумительно то, что
в руках смертного могут обращаться такие громадные
суммы! Позвольте предложить вам вопрос насчет одного обстоятельства; скажите, ведь это, разумеется, вначале приобретено не без греха?
— Нет, что ж за куш пятьдесят? Лучше ж
в эту
сумму я включу тебе какого-нибудь щенка средней руки или золотую печатку к часам.
На другой же день пугнул он всех до одного, потребовал отчеты, увидел недочеты, на каждом шагу недостающие
суммы, заметил
в ту же минуту дома красивой гражданской архитектуры, и пошла переборка.
«Нет, я не так, — говорил Чичиков, очутившись опять посреди открытых полей и пространств, — нет, я не так распоряжусь. Как только, даст Бог, все покончу благополучно и сделаюсь действительно состоятельным, зажиточным человеком, я поступлю тогда совсем иначе: будет у меня и повар, и дом, как полная чаша, но будет и хозяйственная часть
в порядке. Концы сведутся с концами, да понемножку всякий год будет откладываться
сумма и для потомства, если только Бог пошлет жене плодородье…» — Эй ты — дурачина!
Так проводили жизнь два обитателя мирного уголка, которые нежданно, как из окошка, выглянули
в конце нашей поэмы, выглянули для того, чтобы отвечать скромно на обвиненье со стороны некоторых горячих патриотов, до времени покойно занимающихся какой-нибудь философией или приращениями на счет
сумм нежно любимого ими отечества, думающих не о том, чтобы не делать дурного, а о том, чтобы только не говорили, что они делают дурное.
Нельзя, однако же, сказать, чтобы природа героя нашего была так сурова и черства и чувства его были до того притуплены, чтобы он не знал ни жалости, ни сострадания; он чувствовал и то и другое, он бы даже хотел помочь, но только, чтобы не заключалось это
в значительной
сумме, чтобы не трогать уже тех денег, которых положено было не трогать; словом, отцовское наставление: береги и копи копейку — пошло впрок.
В наследстве оказались четыре заношенные безвозвратно фуфайки, два старых сертука, подбитых мерлушками, и незначительная
сумма денег.
Грэй дал еще денег. Музыканты ушли. Тогда он зашел
в комиссионную контору и дал тайное поручение за крупную
сумму — выполнить срочно,
в течение шести дней.
В то время, как Грэй вернулся на свой корабль, агент конторы уже садился на пароход. К вечеру привезли шелк; пять парусников, нанятых Грэем, поместились с матросами; еще не вернулся Летика и не прибыли музыканты;
в ожидании их Грэй отправился потолковать с Пантеном.
Грэй пробыл
в замке семь дней; на восьмой день, взяв крупную
сумму денег, он вернулся
в Дубельт и сказал капитану Гопу: «Благодарю.
Месяца три назад хозяйственные дела молодой матери были совсем плохи. Из денег, оставленных Лонгреном, добрая половина ушла на лечение после трудных родов, на заботы о здоровье новорожденной; наконец потеря небольшой, но необходимой для жизни
суммы заставила Мери попросить
в долг денег у Меннерса. Меннерс держал трактир, лавку и считался состоятельным человеком.
Утром сегодня я разменял, для своих надобностей, несколько пятипроцентных билетов, на
сумму, номинально,
в три тысячи рублей.
Да и уж с год будет, как Марфа Петровна
в именины мои мне и документ этот возвратила, да еще вдобавок примечательную
сумму подарила.
— Так-с. Ну-с, так имейте
в виду-с; а теперь благоволите принять, для интересов вашей родственницы, на первый случай, посильную
сумму от меня лично. Весьма и весьма желаю, чтоб имя мое при сем не было упомянуто. Вот-с… имея, так сказать, сам заботы, более не
в состоянии…
Шел напрямик без дальней думы,
С его женой и с ним пускался
в реверси,
Ему и ей какие
суммыСпустил, что боже упаси!
— Хлопоты у меня большие с мужиками
в нынешнем году, — продолжал Николай Петрович, обращаясь к сыну. — Не платят оброка. [Оброк — более прогрессивная по сравнению с барщиной денежная форма эксплуатации крестьян. Крестьянин заранее «обрекался» дать помещику определенную
сумму денег, и тот отпускал его из имения на заработки.] Что ты будешь делать?
— Наши дни — не время для расширения понятий. Мы кружимся пред необходимостью точных формулировок, общезначимых, объективных. Разумеется, мы должны избегать опасности вульгаризировать понятия. Мы единодушны
в сознании необходимости смены власти, эго уже — много. Но действительность требует еще более трудного — единства, ибо
сумма данных обстоятельств повелевает нам отчислить и утвердить именно то, что способно объединить нас.
— Национальное имущество России исчисляется
суммой 120 миллиардов, если не ошибаюсь.
В это имущество надо включить изношенные заводы Урала и такие предметы, как, например, сверлильный станок 1845 ‹года› и паровой молот 1837, работающие
в екатеринбургских железнодорожных мастерских…
— Был на закрытом докладе Озерова. Думцы. Редактора. Папаша Суворин и прочие, иже во святых. Промышленники, по производствам, связанным с сельским хозяйством, — настроены празднично. А пшеница
в экспорт идет по 91 копейке,
в восьмом году продавали по рубль двадцать. — Он вытащил из кармана записную книжку и прочитал: — «
В металлургии капитал банков 386 миллионов из общей
суммы 439,
в каменноугольной — 149 из 199». Как это понимать надо?
Дела у него — запутаны, и предупреждаю — репутация неважная: гонорары — берет, но дважды пропустил сроки апелляции, и
в одном случае пришлось уплатить клиенту
сумму его иска: совет, рассмотрев жалобу клиента, признал иск бесспорным.
— Мы почти уже колония. Металлургия наша на 67 процентов
в руках Франции,
в деле судостроения французский капитал имеет 77 процентов. Основной капитал всех банков наших 585 миллионов, а иностранного капитала
в них 434;
в этой — последней —
сумме 232 миллиона — французских.
— Правду говорю, Григорий, — огрызнулся толстяк, толкая зятя ногой
в мягком замшевом ботинке. — Здесь иная женщина потребляет
в год товаров на
сумму не меньшую, чем у нас население целого уезда за тот же срок. Это надо понять! А у нас дама, порченная литературой, старается жить, одеваясь
в ризы мечты, то воображает себя Анной Карениной, то сумасшедшей из Достоевского или мадам Роллан, а то — Софьей Перовской. Скушная у нас дама!
— Нет, нет, Боже сохрани! Все испортишь, кум: скажет, что принудили, пожалуй, упомянет про побои, уголовное дело. Нет, это не годится! А вот что можно; предварительно закусить с ним и выпить; он смородиновку-то любит. Как
в голове зашумит, ты и мигни мне: я и войду с письмецом-то. Он и не посмотрит
сумму, подпишет, как тогда контракт, а после поди, как у маклера будет засвидетельствовано, допрашивайся! Совестно будет этакому барину сознаваться, что подписал
в нетрезвом виде; законное дело!
Мрачились их дни, но ненадолго. Неудачи
в делах, утрата значительной
суммы денег — все это едва коснулось их. Это стоило им лишних хлопот, разъездов, потом скоро забылось.
Подарок! А у него двести рублей
в кармане! Если деньги и пришлют, так к Рождеству, а может быть, и позже, когда продадут хлеб, а когда продадут, сколько его там и как велика
сумма выручена будет — все это должно объяснить письмо, а письма нет. Как же быть-то? Прощай, двухнедельное спокойствие!
Потом, когда он получил деньги из деревни, братец пришли к нему и объявили, что ему, Илье Ильичу, легче будет начать уплату немедленно из дохода; что года
в три претензия будет покрыта, между тем как с наступлением срока, когда документ будет подан ко взысканию, деревня должна будет поступить
в публичную продажу, так как
суммы в наличности у Обломова не имеется и не предвидится.
— А ты тем временем вот что сделаешь, кум, — продолжал Тарантьев, — ты выведи какие-нибудь счеты, какие хочешь, за дрова, за капусту, ну, за что хочешь, благо Обломов теперь передал куме хозяйство, и покажи
сумму в расход. А Затертый, как приедет, скажем, что привез оброчных денег столько-то и что
в расход ушли.
Чем же добился ее этот лесничий? Что их связывает друг с другом? Как они сошлись? Сознательно ли, то есть отыскав и полюбив один
в другом известную
сумму приятных каждому свойств, или просто угадали взаимно характеры, и бессознательно, без всякого анализа, привязались один к другому?
Надежда Васильевна и Анна Васильевна Пахотины, хотя были скупы и не ставили собственно личность своего братца
в грош, но дорожили именем, которое он носил, репутацией и важностью дома, преданиями, и потому, сверх определенных ему пяти тысяч карманных денег,
в разное время выдавали ему субсидии около такой же
суммы, и потом еще, с выговорами, с наставлениями, чуть не с плачем, всегда к концу года платили почти столько же по счетам портных, мебельщиков и других купцов.
Но у него оказался излишек от взятой из дома
суммы. Крестясь поминутно, он вышел из церкви и прошел
в слободу, где оставил и излишек, и пришел домой «веселыми ногами», с легким румянцем на щеках и на носу.
В то время
в выздоравливавшем князе действительно, говорят, обнаружилась склонность тратить и чуть не бросать свои деньги на ветер: за границей он стал покупать совершенно ненужные, но ценные вещи, картины, вазы; дарить и жертвовать на Бог знает что большими кушами, даже на разные тамошние учреждения; у одного русского светского мота чуть не купил за огромную
сумму, заглазно, разоренное и обремененное тяжбами имение; наконец, действительно будто бы начал мечтать о браке.
Вдруг однажды Николай Семенович, возвратясь домой, объявил мне (по своему обыкновению, кратко и не размазывая), чтобы я сходил завтра на Мясницкую,
в одиннадцать часов утра,
в дом и квартиру князя
В—ского, и что там приехавший из Петербурга камер-юнкер Версилов, сын Андрея Петровича, и остановившийся у товарища своего по лицею, князя
В—ского, вручит мне присланную для переезда
сумму.
Отсюда прямо два вывода: первый — упорство
в накоплении, даже копеечными
суммами, впоследствии дает громадные результаты (время тут ничего не значит), и второй — что самая нехитрая форма наживания, но лишь непрерывная, обеспечена
в успехе математически.
Но как весь привоз товаров
в колонию простирался на
сумму около 1 1/2 миллиона фунт. ст., и именно:
в 1851 году через Капштат, Саймонстоун, порты Елизабет и Восточный Лондон привезено товаров на 1 277 045 фунт. ст.,
в 1852 г. на 1 675 686 фунт. ст., а вывезено через те же места
в 1851 г. на 637 282,
в 1852 г. на 651 483 фунт. ст., и таможенный годовой доход составлял
в 1849 г. 84 256,
в 1850 г. 102 173 и 1851 г. 111 260 фунт. ст., то нельзя и из этого заключить, чтобы англичане чересчур эгоистически заботились о своих выгодах, особенно если принять
в соображение, что большая половина товаров привозится не на английских, а на иностранных судах.
Тридцать пять лет назад
в целый Китай привозилось европейцами товаров всего на
сумму около пятнадцати миллионов серебром.
Впрочем,
в 1837 году некоторые налоги были отменены, например налог с дохода, с слуг, также с некоторых продуктов. Многие ошибочно думают, что вообще колонии, и
в том числе капская, доходами своими обогащают британскую казну; напротив, последняя сама должна была тратить огромные
суммы.
Решили: излишек
в экономии от вина приложить к
сумме, определенной на библиотеку.
Мальчик этот обвинялся
в том, что вместе с товарищем сломал замок
в сарае и похитил оттуда старые половики, на
сумму 3 рубля 67 копеек.
«
В виду всего вышеизложенного крестьянин села Борков Симон Петров Картинкин 33-х лет, мещанка Евфимия Иванова Бочкова 43-х лет и мещанка Екатерина Михайлова Маслова 27-ми лет обвиняются
в том, что они 17-го января 188* года, предварительно согласившись между собой, похитили деньги и перстень купца Смелькова на
сумму 2500 рублей серебром и с умыслом лишить его жизни напоили его, Смелькова, ядом, отчего и последовала его, Смелькова, смерть.
Всё устроилось так, как этого хотел и ожидал Нехлюдов: крестьяне получили землю процентов на 30 дешевле, чем отдавалась земля
в округе; его доход с земли уменьшился почти на половину, но был с избытком достаточен для Нехлюдова, особенно с прибавлением
суммы, которую он получил за проданный лес и которая должна была выручиться за продажу инвентаря.
В настоящую минуту тепленькое место директора
в узловско-моховском банке и довольно кругленькая
сумма, получаемая им
в опекунском совете по опеке над Шатровскими заводами, давали Половодову полную возможность жить на широкую ногу и придумывать разные дорогие затеи.